НИМАЙ ПАНДИТ.

Глава 7

НИМАЙ ПАНДИТ

Во времена Своего отрочества Господь Чайтанья был полностью занят учебой, казалось, больше Его ничего не интересует. Нимай поднимался рано утром, совершал религиозные обряды и спешил в дом Гангадаса Пандита, где Его уже ждали верные друзья. Мальчики во всем подражали своему кумиру, чем Нимай немало гордился — среди сверстников Он был признанным лидером. Едва достигнув дома Гангадаса, Нимай вступал в спор со всеми, кто осмеливался на независимые суждения: класс делился надвое, и обсуждалась предложенная тема. Нимай и Его сторонники обычно выходили победителями и не стеснялись в выражении презрения к противникам.

Нимай обычно носил тонкое легкое дхоти, которое плотно сидело на бедрах. Его широкая грудь и длинные руки были обнажены, открывая красивую статную фигуру. В кругу друзей Он казался сказочным принцем. От Его золотистого лба, всегда украшенного тилакой из сандаловой пасты, лился свет несказанной чистоты. Улыбка, иногда насмешливая, открывала красивый и ровный ряд зубов, столь ослепительных, что нитка жемчуга показалась бы блеклой и желтой рядом с ними. Словно наступающая весна, красота Нимая расцветала с каждым днем. Сладкая речь всегда напоминала живой родник, потому что Его обширные познания превосходили мудрость Брихаспати. Если кто-то из одноклассников осмеливался при Нем блеснуть знанием писаний или грамматики санскрита, Нимай сразу высмеивал его.

—Это кто пытается отвергнуть или превзойти Меня?! Кто этот великий ученый? Имеет ли он понятие о правилах спряжения, что с глупым самодовольством берется за грамматику?! Какое тщеславие! Эй, невежественный знаток, ты ж не ответишь ни на один Мой вопрос!

Мурари Гупта никогда не был в числе приверженцев Нимая, наоборот, между ними часто завязывались споры. Они были родственниками по отцу, его семья аюрведических врачей тоже была родом из Шри-хатта. Мурари был старше Нимая на несколько лет и уже лечил людей, но его очень интересовали гуманитарные науки, и потому он тоже ходил в толу Гангадаса. Нимай не упускал случая посмеяться над Мурари, чье невозмутимое спокойствие доставляло Ему большое удовольствие. Слушая вызывающие и хвастливые речи Нимая, Мурари обычно молчал, не отрываясь от своих тетрадей, пока его не оставят в покое.

—Мурари, ты аюрведический доктор, зачем тебе учить грамматику? Не лучше ли вернуться к своим лекарственным травам, готовить смеси и настойки и лечить больных? Ведь грамматика весьма сложна для изучения! Здесь никто не расскажет тебе о слизи, желчи и расстройствах желудка. Лучше возвращайся домой и лечи больных!

На лице Мурари Гупты не было и тени гнева.

—О ученый брахман, скажи мне одну вещь. Я вижу, как Ты потешаешься надо всеми. У меня есть один вопрос, на который, я думаю, Ты не сможешь дать достойного ответа. Почему Ты такой гордый? Я тоже без труда могу ответить на любой вопрос из глагольных правил, астрологии или филологии. А Ты отвергаешь меня, даже ни о чем не спросив. Что Ты на самом деле знаешь? Настоящие брахманы так не поступают, что я могу еще сказать?!

—Хорошо, давай обсудим, что ты читал сегодня, — предложил Нимай.

Между ними завязался спор. Какой бы довод ни выдвигал Мурари, Нимай объяснял его совершенно иначе. И все же Нимай сдался. Мурари по милости Господа проявил удивительную осведомленность в предмете, и Нимай согласился с ним, по-дружески положив Свои лотосные руки ему на плечи. Мурари почувствовал, как по телу пробежали волны блаженства. «Какая необычная личность этот Нимай! — с восторгом подумал он про себя. — Разве кто-нибудь из людей обладает столь обширными познаниями? От Его легкого прикосновения я испытываю неземное наслаждение! Нет ничего стыдного, если я буду пользоваться Его советами в изучении грамматики. Во всей Навадвипе не найти никого образованнее и разумнее Нимая».

—О Вишвамбхара, — обратился он к Нимаю, — Позволь мне у Тебя учиться!

Нимай радостно улыбнулся.

—Ты не хочешь сходить на Гангу искупаться? — предложил Он, и мальчики наперегонки побежали к реке.

Со временем все больше ребят выражало желание учиться у Нимая. Чаще всего они собирались по соседству, в доме одного весьма состоятельного брахмана по имени Мукунда Санджай. У него рос сын Пурушоттама, который учился вместе с Нимаем и просто боготворил Его. Мукунда сам слушал уроки Нимая с немалым интересом и питал нежную привязанность к лотосным стопам Господа. Дом Мукунды одной стеной граничил с храмом Дурги; Нимай обычно садился во дворе, и ребята толпой окружали Его. Благосклонно улыбаясь, Он начинал говорить, всем Своим видом напоминая верховного судью. Нимай делал множество разных утверждений, и потом Сам же опровергал их. Он часто рассуждал об ученых Надии: «Многие из них плохо разбираются в спряжениях, зато с гордостью носят титул Бхаттачарьи. Они даже не видят противоречий в Моих рассуждениях! Чему тогда можно научиться у таких «Бхаттачарьев» и «Мишр»?

Так Нимай играл роль гордого ученого брахмана. Мальчики не узнавали в своем кумире Верховного Господа, которому каждый день поклонялись у домашних алтарей.

* * *

Нимай сидел во дворе Своего дома, задумчиво наблюдая за Шачиматой, которая занималась хозяйством: «Теперь мама осталась одна. Ради нее Я не стал принимать санньясу и продолжаю жить дома. Но дом все равно кажется пустым. Значит, Мне нужно жениться. С невесткой ей будет легче».

Так Нимай решил жениться. Шел 1500 год, Ему исполнилось четырнадцать лет. Возвращаясь однажды из школы, Он увидел Лакшмидеви, дочь Валлабхачари. Она снова шла к Ганге, как в детстве, но какой стройной и красивой она стала! Заметив Нимая, Лакшми сразу опустила глаза. Они и без слов хорошо понимали друг друга.

Шачимата видела, что Нимай повзрослел и стал красивым юношей. «Пора бы Его женить», — подумала она и сразу вспомнила о семье добродетельного и благочестивого брахмана Шри Валлабхачарьи. Его дочь Лакшмидеви была неописуемо красивой. Как раз в этот час по счастливому стечению обстоятельств в дом Шачиматы постучался Ванамали-гхатака, деревенский сват.

Этот брахман был непростой личностью. Под именем Вишвамитры он приходил на Землю вместе с Господом Рамачандрой и помог Ему жениться на прекрасной Сите. А в Кришна-лиле он был тем самым брахманом, который передал Кришне послание Рукмини.

Обменявшись почтительными приветствиями, Шачимата предложила гостю сесть.

—Почему бы тебе серьезно не подумать о женитьбе Нимая, — начал Ванамали. — В Навадвипе живет один очень возвышенный и благочестивый брахман, он чист душой и всегда следует пути религии. Это лучший из брахманов. А его дочь самой Лакшми не уступает по красоте и характеру.

—Мой сын еще мальчик, Он потерял отца, — уклончиво отвечала Шачимата. Казалось, предложение Ванамали не вызвало у нее большого воодушевления. — Пусть Он продолжает учиться. Дай Ему вырасти, немного созреть, а потом подумаем о Его женитьбе.

Могла ли Шачимата решать судьбу сына, не зная Его намерений? Нет, она еще не была готова к этому разговору. Равнодушный ответ матери Шачи Ванамали принял за отказ и откланялся. Он так расстроился, что, идя по дороге, громко причитал: «О Боже! О Гаурачандра! Ты очищаешь всех падших, Ты калпа-тару, древо желаний, почему же тогда Ты не исполнил моего желания?!

Слава Тебе, освободителю Драупади, Ты спас целомудренную жену Пандавов от страха и позора! Слава Тебе, спасителю слона Гаджендры! Слава Тебе, Верховный Господь, Ты покрыл тремя шагами всю Вселенную, приняв облик мальчика-брахмана! О Господь, спаси и меня, окажи мне Свою милость!»

Вишвамбхара в это время был на занятиях. Но услышавв молитвы Своего чистого преданного, Он отложил книги, простился с учителем и покинул толу. Привлеченный любовью, Господь с прекрасной улыбкой на лотосном лице вышел навстречу ничего не подозревающему Ванамали. Его легкое белое дхоти красиво развевалось при ходьбе, гирлянда на шее слегка покачивались. От быстрого шага черные в локонах волосы распушились, — и Вселенная замерла, созерцая эту неописуемую красоту. Улыбающиеся губы были нежнее алых цветов бандхули. Господь смеялся, предчувствуя встречу, в ореоле солнечных лучей Он казался золотым.

Трансцендентная красота Господа сводит с ума всю Вселенную! Очарование Гауранги было сетями любви для невинных ланей — целомудренных девушек Надии.

Увидя на дороге Ванамали, Гауранга тепло обнял его.

—Скажи, чей дом ты осчастливил сегодня?

—Я приходил выразить почтение Твоей матушке, — уныло отвечал Ванамали, — и обсудить, не пора ли Тебе жениться. Но почему-то это не вызвало у нее особого восторга.

Нимай ничего не ответил. Он почтительно раскланялся и, пряча улыбку, пошел домой. Едва появившись на пороге, Он спросил мать:

—Чем тебе не понравилось предложение Ванамали?!

Шачимата сразу поняла намерения сына, и сердце ее забилось от радости. На следующий день она сама позвала в дом свата, который не замедлил явиться к ней, предчувствуя хорошие новости. Поклонившись в ноги, Ванамали, на всякий случай, спросил:

—Зачем ты позвала меня?

—Дорогой Ванамали! Вчерашний разговор не идет у меня из головы. Пожалуйста, сделай все как можно скорее. Я согласна женить Вишвамбхару. Как видно, ты любишь Его сильнее, чем я.

Еще раз почтительно коснувшись стоп матери Шачи, Ванамали поспешил к дому Шри Валлабхачарьи.

Шри Валлабха сердечно принял свата.

—Я думаю, пришла пора выдать твою дочь замуж, — сказал гость, — и нашел для нее подходящего жениха. Его имя Вишвамбхара. Это сын Джаганнатхи Мишры, очень почтенного и возвышенного брахмана. Само Провидение украсило Вишвамбхару удивительными достоинствами: Он весьма образован, красив — без сомнения, это сама добродетель. Слава о Нем летит по всем трем мирам, и мне не под силу описать ее. Я знаю, Вишвамбхара будет тебе идеальным зятем. Теперь все обдумай и скажи мне о своем решении.

Шри Валлабхачарья был очень доволен.

—Только накопленное в прошлых жизнях благочестие может позволить девушке получить такого мужа. Если Господь Кришна доволен мной или богиня удачи Лакшми довольна моей дочерью, мы породнимся с такой личностью, как Вишвамбхара. Это будет величайшей милостью Господа. Не будем откладывать, начнем готовиться к свадьбе. Правда, я должен оговорить кое-что, хотя мне неловко. Я беден, и мне нечего дать Вишвамбхаре, кроме моей дочери и отцовских благословений. Если ты согласен, расскажи обо всем матери Шачи. Наши дети созданы друг для друга, я думаю, она не откажет, и мы сыграем веселую свадьбу. Великие риши, мудрецы, предки и полубоги — все будут рады за Вишвамбхару и Лакшмиприю. О Ванамали, у меня нет друга дороже тебя, и мне трудно выразить словами свои чувства, ведь сегодня ты исполнил самое сокровенное желание моего сердца!

Довольный Ванамали заторопился к Шачимате с хорошими вестями.

—Они согласны, — сообщил он, — теперь нужно провести церемонию адхи-васа, чтобы определить по звездам благоприятный день и час для праздника.

Радостная Шачимата одарила Ванамали всеми благословениями и с ласковой улыбкой обратилась к Нимаю:

—О Вишвамбхара, дочь Валлабхачарьи — прекрасная девушка. Я буду счастлива иметь такую невестку. Если Ты не против, сынок, давай начнем готовиться к свадьбе.

Последняя новость мгновенно облетела всю Навадвипу. Близкие друзья и родственники с великой радостью вызвались помогать.

Никто и не заметил, как прошли несколько дней приготовлений к свадьбе. Вся Навадвипа собралась на торжество, чтобы хоть краем глаза увидеть молодых и пожелать Им счастья. Были приглашены самые искусные танцоры и музыканты. Брахманы-священнослужители расселись по четырем углам жертвенной арены и запели ведические гимны. А среди всех гостей, словно драгоценный камень, блистал красотой Господь Гауранга — украшение брахманов, взошедшая на небе полная луна.

Когда огонь жертвоприношения погас, брахманов почтили благовониями, сандаловой пастой, цветочными гирляндами.

В это же время Валлабхачарья совершал церемонию адхи-васа со стороны Лакшмиприи, своей дочери. В знак глубокого почтения он послал Вишвамбхаре прекрасную гирлянду и чашу сандаловой пасты. Адхи-васа завершилась только к вечеру, женщины принесли с Ганги кувшины, полные воды. Юные незамужние девушки Надии, опьяненные веселым праздником женитьбы Господа, без устали танцевали и пели под грохот барабанов, цимбал и гонгов.

На следующий день, украсив себя сверкающими серьгами и браслетами, чистые невинные девушки Надии и благочестивые жены брахманов пошли с дарами в дом Шачиматы. Легкий ветер с реки шаловливо играл их новыми разноцветными с золотом сари. Поступь была по-девичьи легкой и грациозной, а тонкий звон бубенчиков на лодыжках привлекал небожителей. По дороге они прославляли красоту Гаурасундары, разговаривали и шутили, шумной праздничной толпой неторопливо приближаясь к дому матери Шачи.

Шачимата радушно встречала гостей благовониями, орехами бетеля и сандаловой пастой, для всех у нее находились теплые слова. Девушки окружили Шачимату — поздравлениям, шуткам и смеху, казалось, не будет конца. Украсив Гаурасундару благоуханной гирляндой, девушки сладкозвучно запели. Следуя за Шачиматой, пестрой процессией все вместе они направились к Ганге.

Они шли то за Шачиматой, то приближались к Гаурачандре, который казался среди них чудесным пастухом, ведущим своих коров к реке на водопой. Они предлагали Ему бетель, камфару, гирлянды и сандаловую пасту, лишь бы только ощутить легкое прикосновение Его рук. Церемония принесения воды из Ганги одаривала всех женщин Надии таким неописуемым блаженством, что они просто теряли голову.

До самого утра вся Надия пела и прославляла Господа.

Свадебные ритуалы продолжались... Приняв утреннее омовение и раздав щедрую милостыню, Господь Гауранга посетил церемонии нандимукха и шраддха, чтобы испросить у полубогов и предков разрешение на брак, тем самым являя миру Свое смирение. Брахманы, певцы и танцоры остались очень довольны подарками Господа и угощением, но слова Гауранги, обращенные к ним, стали сладким бальзамом для души. Искусные брадобреи подстригли Вишвамбхаре волосы, а замужние женщины по традиции омыли Его божественное тело.

Всеобщему ликованию не было границ. Казалось, Навадвипа опустела. Все жители, от мала до велика, пришли выразить Господу свою любовь и преданность. Великолепие новых хлопчатых и шелковых сари, тонкий аромат курящихся благовоний и масел, сладкозвучные песни, танцы и музыка — все это превратилось в живую гирлянду, которую Навадвипа с любовью подносила лотосным стопам Господа Гауранги. Полубоги и их жены обернулись людьми и смешались с ликующей толпой. Никем не замеченные, они тоже принимали участие в веселом торжестве.

Мелодичная музыка и звон бубенчиков на лодыжках танцоров наполняли воздух. Радостный гул сотен гостей разносился во все стороны света. Почтенные женщины, родственники и уважаемые брахманы толпились у ворот дома и по всей улице.

Шачимата принимала гостей с величайшей любовью и вниманием, всех одаривая фруктами, зерном, алой краской, маслами и прочим. Искренне она признавалась:

—Я вдова, и сын мой вырос без отца. Мы так бедны, что я не смогу служить вам как следует!

Ее голос задрожал, и она заплакала. Услышавв слова матери, Вишвамбхара низко опустил голову. Боль разлуки стеснила Ему сердце, и Шачимата ласковыми словами стала утешать сына. Затем, исполняя Его волю, она принялась раздавать брахманам милостыню.

Тем временем в доме Валлабхачарьи брахманы поклонялись полубогам и предкам Валлабхи. Отец одел на Лакшмиприю золотые украшения, цветочную гирлянду, нанес на виски ароматное масло с сандалом. В должный час Валлабхачарья отправил почтенных брахманов за величайшим из женихов.

Друзья Нимая помогли Ему одеться, умастили сандаловой пастой. В уши продели серьги в форме акулы, а на гладкую могучую шею застегнули жемчужное ожерелье. Темные дугообразные брови Гауры были похожи на изогнутый лук Купидона. Украшения, драгоценные колокольчики и золотые браслеты так ослепительно сияли, что на Него невозможного было смотреть. На Нем была божественная гирлянда цветов и тонкое белое дхоти с красной каймой, которое мягкими складками ниспадало по ногам. Нежный аромат, исходивший от Господа, пьянил всех вокруг. Гаурачандре поднесли зеркало в золотой оправе: Он выглядел, как полная луна. Вишвамбхара поклонился матери и в окружении почтенных брахманов покинул дом в самый благоприятный момент.

Нимай взошел на небесной красоты колесницу, окруженный толпой друзей. Брахманы, певцы и танцоры составили процессию Господа. Музыка и мантры создавали атмосферу настоящего праздника. Горны, мриданги и литавры только усиливали всеобщее веселье. С величайшим вдохновением все пели: «Хари бол! Хари бол! Джая! Джая!» Вся Надия переживала такой духовный подъем, что казалось, люди сходят с ума от трансцендентного блаженства. Все хотели увидеть Гаурангу поближе, но в этой огромной толпе невозможно было протиснуться вперед. Многие женщины от царившего возбуждения не замечали, как растрепались их волосы. Запыхавшись, они бежали за колесницей жениха, чтобы хоть мельком увидеть Вишвамбхару. Не скрывая смущения, они заглядывали в прекрасное лицо Господа, подбадривая одна другую быть смелее. Даже гордячки забывали о своей надменности и бежали увидеть Нимая. Одним словом, вся Надия высыпала на дорогу.

Полубоги остановили свои небесные корабли, чтобы насладиться всепривлекающим обликом Гауранги. Их жены не сводили с Него глаз. Гандхарвы, киннары и танцовщицы с райских планет наполнили воздух благозвучными песнями.

На свадьбе Нимая деревенские женщины Надии пели: «Теперь расчеши волосы, покрой голову новым цветным сари и укрась глаза свои сурьмой. Нарядно оденься и выйди взглянуть на свадьбу Вишвамбхары. Скорей одевай свои золотые браслеты, пояс с колокольчиками, ножные бубенчики и остальные блестящие украшения. Нанеси красный синдур на пробор в волосах, а на лоб — точку из сандаловой пасты. Пожуй орехов бетеля, чтобы губы твои стали красными, и возьми листья бетеля в левую руку. Ты увидишь Вишвамбхару, и твое сердце пронзят пять стрел Купидона, и ты уже не сможешь справиться с собой!»

Огромные деревянные барабаны, флейты, вины, раковины, литавры, караталы, мриданги и маленькие крестообразные барабанчики создавали удивительно сладостную музыку. Жители Навадвипы пьянели от радости. Безо всякого стыда они все время заглядывали в лицо Гаурасундары. Не в силах отвести глаз от Господа, замужние женщины не слышали окриков своих домочадцев. Цветы падали из их распустившихся волос и одежды приходили в беспорядок, они позабыли о своих мужьях и детях и, как сумасшедшие, бежали из дома на этот величайший праздник.

Так свадебная процессия Шри Вишвамбхары приблизилась к дому Валлабхачарьи. Небо гудело: «Джая! Джая!» Золотистое сияние Гауры сливалось с блеском сотен светильников, освещавших дом. Омыв Господу стопы, Валлабхачарья проводил жениха в дом. Затем Махапрабху опустился на деревянное сиденье под балдахином, натянутым на четырех банановых деревьях. Нектарная улыбка сияла у Него на устах, Он был похож на полную луну. Его украшения сверкали, как расплавленное золото, а сама возвышающаяся фигура бросала вызов горе Сумеру. Божественно ароматная гирлянда, словно волны Ганги, несущиеся с вершин Гималаев, ниспадала с шеи. Красота Его широкого лба под свадебной короной приводила в уныние миллионы купидонов, заставляя их от стыда опустить головы. Очаровательно раскачивающиеся в ушах серьги тонко позванивали, разбивая женские сердца. Одев свои лучшие сари, женщины Надии радостно приветствовали Его яркими светильниками. Почтенные женщины начали обходить вокруг жениха. Цепочку замыкала мать невесты. Обойдя вокруг Господа семь раз, они в великой радости омыли йогуртом Его лотосные стопы.

Завершив эту часть свадебной церемонии, Валлабхачарья велел женщинам привести невесту. Лакшми осветила Землю своей лучезарной красотой, взойдя на трон под балдахином. Она была украшена великолепными драгоценностями и освещена множеством ярких светильников. Сияя, как полная луна, она рассеивала темноту ночи. Взяв в руки горсть земли, Лакшмидеви обошла вокруг Своего Господа семь раз, а потом покорно склонилась к Его стопам. По традиции легкая накидка сокрыла невесту и жениха, чтобы они могли наедине обменяться первым любовным взглядом. Они долго и проникновенно смотрели друг на друга, точно как Чандра и Рохини или Хара и Парвати. Гости осыпали лепестками цветов новобрачных и друг друга. Все радостно танцевали и кричали, как безумные, «Хари! Хари!»

Вишвамбхара, муж Лакшмидеви, посадил Свою невесту слева от Себя. Лакшми опустила глаза, ее прекрасное лицо горело от стыда. Затем Валлабхачарья стал совершать поклонение своему зятю. Он омывал Ему лотосные стопы и думал: «Господь Брахма поклонялся этим стопам и обрел могущество сотворить Вселенную. У этих стоп берет начало Ганга, очищая людей всей Земли; Бали Махарадж пожертвовал этим стопам всего три шага земли и получил Их навечно в свое сердце; великие йоги медитируют на эти стопы; богиня процветания Лакшми с любовью поклоняется Им. Восемнадцать Пуран описывают бесчисленные воплощения Господа Вишвамбхары: Вишну, Вараха, Матсья, Курма, Нрисимха, Вамана, Парашурама, Бригугама, Будда, Вьяса и т.д. И этот Господь стал моим сыном, сделав меня самой удачливой душой во всех трех мирах! Слава Гауранги так нектарна, что даже каменное сердце растает, слушая о Нем».

Тьма грехов рассеивается при поклонении стопам, которые Валлабхачарья сейчас омывал водой. Верховного Господа, которому Индра, царь небес, отдал свой царский трон, Валлабха посадил сейчас на обыкновенное деревянное возвышение; Господь, украшенный божественными одеждами, принял в дар простые одежды Валлабхачарьи. Неотступно думая об этом, Валлабхачарья совершал жертвоприношение. Кто в этой Вселенной удачливей Валлабхи, если Верховный Господь Вайкунтхи принял его дочь в жены?!

Завершив свадебный ритуал, Господь и Его невеста вкушали прасад в отдельной комнате. Потом Вишвамбхару и Лакшмидеви окружили сотни женщин и девушек и стали весело шутить с Ними. Господь всех очаровывал сладостной улыбкой.

—Вишвамбхара, послушай меня, — сказала одна из подружек невесты, — возьми эти орехи бетеля и дай их Лакшми, прежде чем она ляжет спать. Сейчас же положи ей их в рот, чтобы мы насладились этим зрелищем!

—Какое счастливое у Лакшми замужество, она стала женой Вишвамбхары! — говорила другая.

—Что за аскезы она совершала? Какое милосердие и медитация позволили ей обрести такого мужа?! Какая благочестивая женщина не потеряет разум, увидя лучезарное лицо Вишвамбхары?

—Его красота похитит сердце даже самой гордой женщины. Лицо Гауранги так привлекательно, что всех тянет к Нему. Любая красивая женщина будет страстно желать оказаться в объятиях Его длинных прекрасных рук. Лакшмидеви насладится этими достоинствами Гаурачандры, но, увы, когда мы обретем такую возможность?! Наше единственное желание — стать Его смиренными служанками!

Так женщины Надии выражали любовь Вишвамбхаре и дорогой Его сердцу Лакшмидеви. Веселая свадьба продолжалась, ночь проходила в танцах и песнопениях. Наутро молодые, как положено было новобрачным, совершили церемонию огненного жертвоприношения — кузандика. Вишвамбхара исполнил предписанные брахману обязанности и раздал прасадам собравшимся брахманам. А днем Лакшмидеви и Вишвамбхара, окруженные женщинами, принимали поклонение старших членов семьи. Чувствуя одновременно радость и печаль, Валлабхачарья предлагал в дар жениху и невесте ароматные масла, траву дурба, орехи бетеля и сандал.

—Я бедный ничтожный человек, — говорил Валлабхачарья. — Разве могу я сделать Тебе достойное подношение? Я благодарен, что Ты берешь мою дочь Себе в жены. Это освободило меня от тьмы материального бытия и даровало прибежище у Твоих лотосных стоп. Отдавая Тебе свою дочь, я полностью удовлетворил полубогов и предков. Твоим лотосным стопам вечно поклоняются Господь Брахма, Шива и другие полубоги. О мой Господь, у меня есть одна просьба. Прошу Тебя, Вишвамбхара, выслушай меня.

Неожиданно голос Валлабхачарьи задрожал, по щеке скатилась слеза. Соединив руки молодых, он сказал:

—Я отдаю Тебе свою дочь. Отныне она Твоя. Пожалуйста, защищай и поддерживай ее! В моем доме Лакшми жила, как царица. Теперь она стала Твоей служанкой и снохой Твоей матери. Чувствуя себя царицей, Лакшми пользовалась полной свободой. Иногда она бывала капризной. Обедая рядом с матерью, она могла сесть ей на колени. Лакшми была нашим единственным ребенком, единственной отрадой. Что мне еще сказать? Теперь она Твоя. Прости, ослепленный иллюзией, я говорю Тебе все это. Только великая привязанность к Лакшми, самой удачливой девушке во Вселенной, тому виною.

Валлабха замолчал, пытаясь справиться с охватившим его волнением. Слезы любви текли из его глаз, покрасневших, как восходящее солнце.

Держа дорогую Лакшми слева от Себя, Вишвамбхара взошел на паланкин, и они отправились домой. Господа сопровождала огромная процессия из музыкантов, танцоров и певцов, за которой следовали полубоги на своих цветочных кораблях.

Божественная пара сияла великолепием. Оба были чудесно убраны цветами, золотыми украшениями, драгоценными ожерельями и браслетами. На улыбающиеся лица Лакшми и Господа Нараяны был точками нанесен узор из ароматной сандаловой пасты. Все радовались, глядя на божественную пару, особенно женщины не могли сдержать восторга.

Тем временем Шачимата вместе с другими женщинами готовилась принять Господа и Лакшмидеви у себя. У двери уже стояли кувшины чистой воды, покрытые листьями манго и кокоса. Приятная вечерняя прохлада пришла на смену дневному зною, когда паланкин с молодоженами остановился у дома Шачидеви. Повсюду слышалась сладкозвучная киртана, нескончаемые песни, радостные возгласы. Женщины зажгли благовония, светильники на топленом масле, предложили Господу благоприятные предметы, когда Он входил в дом. Танцоры, певцы и музыканты, не дожидаясь знака, радостно запели и заиграли на инструментах, женщины кричали: «Джая! Джая!»

Шачимата вышла встречать молодоженов. В великой радости она раздавала всем дорогие подарки, никого не обойдя ласковым словом. В блаженстве она посадила к себе на колени сына и юную сноху, а потом повела Их в свою комнату и одарила родительскими благословениями. Любуясь молодыми, Шачимата ласково расцеловала Вишвамбхару в щеки, а потом точно также поцеловала Лакшми. Плещущееся через край блаженство наполнило каждый уголок дома Шачи.

С появлением Лакшмидеви весь дом изнутри и снаружи засиял каким-то новым радужным светом, и Шачи не могла объяснить себе этого. Иногда она явственно видела это сияние вокруг своего сына, но оглянувшись через мгновенье, уже ничего не могла разглядеть. Она улавливала божественный аромат лотосов. Все это приводило Шачимату в полное изумление. «Мне кажется, я догадываюсь, — думала про себя Шачимата, — наверное, моя невестка — воплощение богини удачи Лакшми, поэтому я иногда вижу сияние или слышу божественный аромат лотосов. Похоже, мои страдания и прежняя нищета исчезнут. Не знаю, за что я получила такую невестку, но, несомненно, это сама Лакшми!»

Так думала Шачимата, однако Верховный Господь Гауранга не раскрывал Себя. Кто может понять удивительные деяния Господа? Он всегда волен поступать, как Ему вздумается. И если Господь не желает раскрыть Себя, то даже Лакшмидеви не узнает в Нем своего вечного супруга. Все Веды и Пураны говорят одну непреложную истину: Абсолют невозможно постичь, не получив на то милости Господа.

* * *

Шри Гаурасундара, лучший из брахманов, продолжал учиться. В самом радостном расположении духа Он часто гулял по улицам Навадвипы, окруженный Своими учениками и одноклассниками, всех восхищая блестящим остроумием. Могуществу Его разума и глубине познаний не было равных. В руках Он держал книги, словно сама богиня учености Сарасвати лежала у Него на ладонях. Никто в Навадвипе не осмеливался искать ошибок в Его рассуждениях, и только брахман Гангадас Пандит, исключительно благочестивая и удачливая душа, мог дискутировать с Господом.

Люди в Надии относились к Махапрабху по-разному. Миряне, привязанные к своим семьям и дому, испытывали перед Ним необъяснимый восторг, считая Его Самим Богом:

—Как замечательно, что Он благословил каждый дом процветанием!

Для женщин не было никого привлекательнее Нимая. Сердца безбожников трепетали от страха, потому что они видели в Нем бога смерти. А ученые были убеждены, что в лице Нимая Пандита принял рождение на Земле сам Брихаспати, наставник полубогов.

Однако вайшнавы были сильно озабочены необычным поведением Гауранги.

—Он наделен божественной красотой, — сокрушались они, — но не проявляет и малейшего интереса к Господу Кришне. Что принесет Ему это образование, кроме напрасно потраченных сил?!

Даже видя Господа перед собой, вайшнавы не узнавали Его.

—Что толку тратить время в погоне за материальным знанием? — спросили они как-то Нимая, встретив Его на улице.

—Для Меня большое счастье, что вы наставляете Меня принять путь преданного служения, — улыбнулся Нимай их нежной заботе.

Даже вайшнавы, не говоря уже об обычных людях, не узнавали Господа в Его школьных играх. Навадвипа в те дни была центром образования, куда отовсюду стекались почтенные брахманы. Среди них было много чистых преданных, особенно из Чаттаграма, которые теперь жили на берегах Ганги. Все эти вайшнавы появились в Навадвипе по воле Господа. Отказавшись от мирских удовольствий, они целиком отдавали себя служению лотосным стопам Кришны. Ежедневно встречаясь, они изучали санскрит и писания, а потом, уединившись от суеты мирской жизни, вели беседы об играх Господа Говинды.

Больше всех вайшнавы любили Шри Мукунду, потому что своим прекрасным пением он мог растопить даже каменное сердце. С наступлением сумерек преданные собирались в доме Адвайты Ачарьи, и, когда Мукунда начинал петь песни преданности Господу Кришне, они не могли сдержать своих чувств. Одни плакали, другие громко смеялись, остальные танцевали. Некоторые полностью теряли власть над собой, их одежды приходили в беспорядок, потому что они катались по земле в величайшем экстазе. Другие пели Харе Кришна, да так громко, что казалось, рычание сотен львов наполняет воздух, а третьи, не зная, как выразить восторг, по-дружески хлопали соседей по спинам. Кто-то просто припадал к стопам Шри Мукунды, стараясь прикоснуться к нему рукой. Весь дом Адвайты Ачарьи становился полной блаженства Вайкунтхой, и вайшнавы забывали о своих прошлых несчастьях.

Верховный Господь Гаурасундара был очень доволен Мукундой. Где бы ни увидел его, Он торопился навстречу, останавливая каким-нибудь вопросом, и Мукунда серьезно и искренне отвечал Господу. Но Нимай тут же возражал Мукунде, считая его доводы ошибочными. Благодаря таким встречам, Мукунда вскоре стал признанным ученым, потому что, споря с Нимаем, научился весьма тщательно взвешивать все «за» и «против», прежде чем высказать свое мнение.

Точно таким же образом Гауранга приставал к Шривасу, и поэтому Шривас, самый возвышенный из вайшнавов, избегал встреч с Господом, который, по его мнению, попусту терял время в бессмысленном философствовании. Вайшнавы, равнодушные к мирским радостям и удовольствиям, всегда с любовью думали о Кришне, поэтому им не интересно было говорить ни о чем ином. Преданным не хотелось вступать с Нимаем в грамматические или философские поединки, тем более что все они оканчивались насмешками Нимая, потому что Он оставался неизменным победителем. Заметив Его еще издали, они поспешно переходили на другую сторону улицы или вовсе поворачивали обратно.

Однажды Гауранга шел по улице в кругу Своих учеников, и случилось Мукунде идти той же дорогой — он шел на Гангу принять омовение. Еще издали заметив Нимая, Мукунда поспешно свернул на соседнюю улицу и скрылся из виду. Но Господь увидел Мукунду и спросил у Своих друзей:

—Почему этот человек убежал, завидя Меня?

—О ученый брахман, кто его знает, почему он убежал! Наверное, у него много дел.

—Я знаю, почему, — задумавшись, проговорил Нимай. — Он не хочет говорить на мирские темы. Его интересуют только священные писания вайшнавов, потому что он преданный. А Моя голова забита астрологией, теологией, глагольными правилами и грамматикой. Я играю словами не хуже жонглера на арене. Он убежал от Меня, потому что Я не говорю о Кришне.

Нимай, казалось, обиделся на Мукунду, но в душе Он был очень доволен.

—Хорошо, Мукунда, — со смехом воскликнул Он. — Мы еще встретимся с тобой, и тебе уже не удастся убежать! Завтра же Я поймаю тебя и покажу, какой Я вайшнав! Я стану таким преданным, что Господь Шива и Господь Брахма придут и встанут у Моего порога! А теперь, слушайте все! Я стану самым знаменитым вайшнавом, и те, кто сейчас бегут от Меня, будут петь Мне славу днем и ночью!

Господь рассмеялся собственным словам и направился к Ганге, возглавляя стайку Своих приверженцев. Кто в силах осознать сладостные игры Господа Вишвамбхары, если Он не проявит их в сердце?

Пока преданные Навадвипы изучали писания и пели киртаны, миряне сходили с ума от богатства, чувственных наслаждений и всевозможных приобретений, гордясь своими неразумными сыновьями и сварливыми женами. Заслышав воспевание святого имени Господа, они только ругали преданных и смеялись:

—Ха-ха! Они поют в надежде заглушить голод!

—Эти люди избегают образования, предпочитая танцевать на дороге, как последние дикари! Какой дурной пример они подают молодежи!

—Они как прочитают «Бхагавата-Пурану», так начинают бесконца танцевать и плакать, как сумасшедшие. И это называется духовный путь? Шривас Пандит со своими братьями даже ночью не дает нам покоя, хотя после сытного ужина глаза сами закрываются, стоит только лечь! А недавно я спрашивал их: «Неужели вы не получите блага от нежной, мягкой киртаны?» Но что понимают эти глупцы? Им нравятся дикие танцы и вопли!

Безбожники забрасывали вайшнавов оскорблениями, где бы ни встречали их. Вайшнавы, сострадательные в сердце, молились Кришне за своих обидчиков: «О Господь, освободи этот грешный мир от страданий! Дорогой Кришна, приди сюда Сам!» Они собирались в доме Адвайты Ачарьи и рассказывали все, что им приходилось услышавть на улицах Навадвипы. И хотя Шри Адвайта отвечал на это молчанием, в душе у него закипал гнев, ему хотелось разрушить всю Вселенную:

—Я убью их всех! — сверкая глазами, говорил он. — Скоро в Надии явится мой Господь, Владыка диска Сударшаны, и тогда все узнают Его силу! Я расскажу моему Господу обо всех оскорблениях, а иначе Адвайте не называться слугой Кришны! Братья мои! Потерпите еще немного! Скоро вы увидите собственными глазами прекрасные игры Господа в Надии!

Вдохновляющие слова Шри Адвайты оживляли сердца преданных. Вайшнавы забывали о своих печалях, воспевая святое имя Господа и словно пьянея от этих сладостных звуков. Едкие насмешки безбожников не тревожили их.

* * *

Исполняя желание своего учителя Гангадаса, а также чтобы поддержать семью, Нимай открыл Свою толу. Он стал обучать санскриту и написал Свои комментарии к учебнику грамматики. Одновременно с этим Он занялся изучением логики ньяя в школе Васудевы Сарвабхаумы и тоже начал писать комментарии. Но по просьбе Своего одноклассника и друга Рагхунатха Широмани, несравненного знатока ньяя и автора дидхити, Нимай порвал Свои рукописи и выбросил их в Гангу. Несмотря на юный возраст — Ему было не более четырнадцати лет — Нимай преподавал настолько блестяще, что приводил в изумление всех, включая самого Гангадаса Пандита.

Мать Шачи, глядя на занятия сына, была счастлива. Нимай оставался для нее неиссякающим источником радости.

Как раз в это время в Навадвипу пришел Шри Ишварачандра Пури, одетый в скромную одежду санньяси. Он был очень возвышенной и прославленной личностью, потому что всегда наслаждался нектаром любви к Кришне. Сострадательный ко всему живому, Ишвара Пури был очень дорог Господу Кришне. Но из-за скромного одеяния никто не узнавал в нем великого вайшнава.

Ишвара Пури появился во дворе дома Адвайты Ачарьи и скромно сел недалеко от Адвайты Прабху, однако хозяин не заметил его, занятый делами. Ишварачандра был так духовно возвышен и чист, что от него исходило лучезарное сияние, и Адвайта Ачарья сразу понял, что перед ним сидит не обычный санньяси. «Должно быть, это чистый преданный», — подумал Адвайта и направился к Ишваре Пури.

—О святой человек, кто ты? — почтительно спросил Адвайта Прабху. — Я чувствую, что ты санньяси-вайшнав!

—О, я ниже шудры! Я пришел лишь увидеть твои лотосные стопы!

Мукунда тоже узнал в незнакомце чистого преданного и радостно запел песни преданности. Его голос звучал так сладко, что Ишвара Пури в экстазе повалился на землю. Из глаз его брызнули слезы, а по телу пробегала дрожь духовного блаженства. Адвайта Ачарья перепугался и быстро поднял Ишварачандру на руки. Через несколько минут он был весь мокрый от слез святого, волны бесконечной любви к Богу уносили уже их обоих — они не в силах были сдерживать своих духовных переживаний. А вдохновленный Мукунда продолжал петь одну шлоку за другой.

Все собравшиеся вайшнавы были изумлены, их сердца преисполнились счастьем. Узнав в этом смиренном санньяси великого Ишварачандру Пури, они стали петь радостную киртану, вдохновленные присутствием чистого преданного.

Господь Гаурачандра возвращался домой, окруженный несколькими учениками. По дороге волею Провидения Он увидел Ишварачандру Пури. Узнав Своего слугу и дорогого преданного, Господь выразил ему почтение. Несравненную красоту Господа Вишвамбхары в этот момент невозможно описать — Он казался совершенным во всем. Хотя никто не понимал Его, Он всем внушал благоговение и уважение. Ишварачандра взглянул на Господа и сразу увидел в Нимае серьезную и исключительно духовную личность.

—Как Твое имя, о ученый брахман? — спросил Шри Пури. — Какую книгу Ты читаешь? Где Твой дом?

Шри Гауранга с величайшим смирением поклонился Пурипаде, тем временем кто-то из учеников представил Нимая.

—О, Ты тот самый Нимай Пандит! — не скрывая своего восхищения, воскликнул Ишвара Пури.

Он был явно доволен. Гауранга, смиренно склонив перед ним голову, сказал:

—Шрипада, пролей на Меня свою милость и посети Мой дом. Как раз сегодня мы приготовили к обеду вкусный прасад. Пожалуйста, прими его.

Согласившись на приглашение, Ишвара Пури отправился вместе с Гаурангой в дом Шачиматы. Гаура Сам омыл святому гостю стопы, а Шачимата тем временем приготовила несколько очень изысканных на вкус блюд и предложила домашним божествам, затем все пообедали. Шри Пури не скупился на похвалы Нимаю, ему нравилось все. Он почтил маха-прасад, а потом Нимай проводил его в храмовую комнату немного отдохнуть. Они стали беседовать о Кришне, Ишвара Пури рассказывал удивительные истории. Иногда он неожиданно замолкал — волнующее чувство любви к Кришне мешало ему рассказывать дальше. А Нимай наслаждался сладостным нектаром преданности, который щедро лился из уст славного Шри Пури.

Ишварачандра никогда не проявлял экстатических переживаний среди мирян, они не замечали скромного вайшнава. Однако преданные были рады обществу Ишвары Пури, и он провел в Навадвипе семь месяцев, живя в доме Гопинатха Ачарьи. Иногда Господь Вишвамбхара приглашал его к Себе, а иногда Пурипада просил Гаурангу не забывать его и заходить в дом Гопинатха Ачарьи. Господь Вишвамбхара виделся с Ишварой Пури почти каждый день.

Гададхара Пандит в это время был таким же юношей, как и Нимай, но это была душа всех вайшнавов Навадвипы. Ишвара Пури очень полюбил его. Привязанность Гададхары к Кришне не имела себе равных, с раннего детства он чувствовал отстраненность от мирской жизни. Ишвара Пури с удовольствием читал Гададхаре свою «Кришна-лиламриту», рассказывая о самых сокровенных играх Господа Кришны. Всегда невозмутимый, миролюбивый и великодушный, Гадай был исключительным учеником. Целомудрие и набожность были неотъемлемыми чертами его натуры.

Когда садилось солнце, окрашивая небо багряно-голубым закатом, в доме Гопинатха Ачарьи появлялся Господь Чайтанья. Закончив занятия со Своими учениками, Он спешил увидеться с Ишварой Пури, который всегда радостно встречал Его. Хотя он не знал, что Нимай — Верховная Личность Бога, его неудержимо влекло к этому юноше:

—Я знаю, что Ты великий ученый, — с восторгом говорил он Господу. — Я написал книгу о Господе Кришне. Просмотри ее, нет ли там ошибок. Мне будет это очень приятно.

—Эти описания Господа Кришны изошли из уст чистого преданного, — ответил Нимай. — Если кто-нибудь найдет в них ошибку, он совершит грех. Чистый преданный никогда не пишет из собственной фантазии, не имея духовной основы. Такие писания истинны, потому что нравятся Господу Кришне. Пусть невежда, молясь Господу Кришне в храме, совершает ошибки, а ученый взывает по всем правилам грамматики — милостивый Господь принимает поклонение обоих. Его впечатляет не ученость, а искренность. Если кто-то усмотрит ошибку в твоем произведении, в действительности обнаружит недостаток в себе, потому что Кришна полностью доволен прославлениями Своего чистого преданного. Что бы ты ни написал — это выражение твоей чистой любви к Кришне. Кто же дерзнет искать здесь ошибку?

Ишварачандра Пури, слушая Нимая, чувствовал, что по его телу пробегают волны экстаза.

—Я знаю, что Ты не будешь искать здесь недостатков, — восторженно ответил он, — но в моей работе могут оказаться типичные ошибки. Пожалуйста, укажи мне на них.

Такие беседы происходили между Нимаем Пандитом и Шри Пури чуть ли не каждый день и всем доставляли большое удовольствие. Но однажды Нимай Пандит все же нашел ошибку в поэме Ишвары Пури и посоветовал ему внимательнее пользоваться глагольными корнями.

—Здесь лучше использовать другой глагол, — сказал Господь и, простившись, ушел домой.

Ишвара Пури был широко образованным ученым, сведущим не только в священных писаниях, но так же в грамматике и других предметах. После ухода Нимая он стал обдумывать Его слова, взвешивая их правильность с точки зрения грамматики и заключений шастр. Когда на следующий день Шри Пури увидел Нимая, он сказал:

—Дорогой Нимай, Ты ошибся вчера, я использовал этот глагольный корень правильно!

Гауранга был счастлив, что Его слуга и преданный одержал победу над Ним. Господь так великодушен, что хочет бесконечно прославлять имена и победы Своих преданных. Так говорят все ведические писания. Ишварачандра Пури проводил время в общении с Верховным Господом. Они беседовали и спорили как два великих ученых. Потом Ишварачандра покинул Навадвипу, потому что не мог долго оставаться в одном месте. Его жизнь проходила в странствиях по свету, безудержная любовь к Богу звала все дальше. Он путешествовал повсюду, и где бы ни ступала его нога, Земля очищалась и становилась местом паломничества. Шри Ишвара Пури был благословлен Шрилой Мадхавендрой Пури и мог одарить каждого великой любовью к Богу. По милости Кришны он обрел такую исчерпывающую силу любви к Кришне от своего духовного учителя. Он путешествовал повсюду беззаботный и полный блаженства.

* * *

Нимай продолжал заниматься, не расставаясь с книгами. Во всей Навадвипе не находилось ученого или преподавателя, осмеливавшегося принять Его вызов, хотя Нимай всегда готов был говорить на любую тему. Но больше всего Господа интересовала грамматика санскрита. Вполне довольный Собой, Он, как обычно, гулял по улицам Навадвипы в кругу учеников, опьяненных близостью к своему юному гениальному учителю, когда увидел на дороге Мукунду. Поймав его за руку, Он спросил:

—Почему ты избегаешь Меня? Почему сворачиваешь за угол? Но сегодня тебе не уйти, давай померяемся силами!

«Как мне победить Его? — подумал Мукунда. — Я знаю, Он очень сведущ в грамматике, и поэтому я спрошу Его об аланкаре — изящной словесности. Я одержу над Ним полную победу, и Ему нечем будет хвастать».

И они начали беседу, засыпая друг друга вопросами. Нимай без труда парировал все доводы Мукунды, и тогда Мукунда сказал:

—Грамматика — это занятие для детей. Только первоклассники обсуждают ее. А мы давай лучше поговорим о словесности.

—Как тебе угодно, — ответил Нимай.

И Мукунда стал читать одну за другой очень трудные и величественные шлоки, спрашивая Нимая о разнообразных литературных приемах. Всеведущий Верховный Господь сразу же находил ошибки в каждом стихе и разбивал вдребезги все доводы Мукунды. Мукунде не удалось отстоять ни одну из своих позиций.

—Тебе нужно внимательнее почитать свои книги, — с улыбкой сказал Нимай. — А завтра, если хочешь, Я проверю тебя.

Мукунда взял пыль с лотосных стоп Господа и ушел, думая об этом удивительном состязании. «Обычный человек не может обладать такими познаниями, Он сведущ во всех науках и знает все писания. Нет ничего в мире, чего бы Он не знал. Он гений! Если бы Он стал преданным Господа Кришны, я бы ни на мгновение не расставался с Ним!»

А Нимай, Господь Вайкунтхи, играя роль великого ученого, продолжал Свои ежедневные прогулки. Встретившись с Гададхарой Пандитом, Он тут же схватил его за обе руки и сказал:

—Я слышал, ты изучаешь логику. Прежде чем ты уйдешь, ответь на несколько вопросов!

Гададхара Пандит нехотя согласился, и Нимай начал:

—Назови Мне признаки освобождения.

Гададхара ответил в точности по книгам, но Нимай не согласился.

—Согласно писаниям, освобождение приходит, когда человек возвышается над страданиями, — настаивал Гададхара.

Но Нимай Пандит, повелитель богини просвещения Сарасвати деви, не соглашался. Никто не в силах был Его превзойти.

—Гададхара, простимся до завтра. Я даю тебе еще одну возможность отстоять свое мнение, — сказал Гауранга.

Но Гададхара думал теперь только о том, как бы избежать этой встречи. Он почтительно поклонился Нимаю и побежал прочь изо всех сил. А Нимай, окруженный учениками, продолжал прогулку. Все признавали в Нем эрудированного ученого и очень уважали. К обеду Нимай вместе с учениками спустился на берег Ганги. Во всем творении Ему не было равных ни в красоте, ни в познаниях.

Устроившись на берегу, Он сидел в кругу учеников и объяснял различные вопросы, а они внимательно Его слушали. С заходом солнца на Гангу приходили вайшнавы. Совершив вечернее омовение, они присели неподалеку и прислушались к объяснениям Нимая, испытывая одновременно ликование и печаль.

—Что за благословение обладать такой красотой и разумом, но при этом не поклоняться Кришне?

—Я убегаю, если вижу Его, чтобы Он не застал меня врасплох Своими каверзными вопросами!

—Да, да. Если Он схватит, уже не убежишь. Он остановит тебя силой, словно полицейский!

—Но Нимай обладает необычайными познаниями! Я думаю, это великая личность. Хоть Он и изводит нас Своими каверзными вопросами, мне всегда приятно видеть Его. Я еще не встречал такой эрудиции, как у Нимая. И только одно мне не по душе — что Он не поклоняется Господу Кришне.

И преданные, наблюдая за Нимаем на берегу Ганги, молили Господа, чтобы в сердце этого юного гения зародилась любовь к лотосным стопам Кришны. «О Господь Кришна, позволь сыну Джаганнатхи Мишры полностью предаться Тебе, отбросив все прочие занятия! Для Него это будет великим благом. Позволь Ему неизменно поклоняться Тебе с любовью и преданностью, и тогда мы сможем общаться с Ним».

Так вайшнавы постоянно благословляли Нимая. Пребывая в сердце каждого, Верховный Господь знал их мысли. Где бы Он ни увидел Шриваса или других возвышенных преданных, Он всегда был очень почтителен с ними и принимал их благословения, зная, что без таких благословений никогда не обрести любви к Кришне. Преданные часто спрашивали Его:

—Зачем Ты понапрасну тратишь время, расширяя Свои познания? Что в этом толку?

—Ты должен немедленно начать поклоняться Верховному Господу Кришне. К чему Твое образование? Чего Ты хочешь добиться в жизни? Главное — познать Верховного Господа, и если Ты упускаешь это, какой смысл накапливать знания?

—Поистине Я очень удачлив, раз все вы так настойчиво говорите Мне о преданном служении Кришне, — с благодарной улыбкой отвечал Господь. — В душе Я знаю, что обрести ваше благословение — великая удача. Думаю, что когда-нибудь Я приму прибежище у чистого преданного, но только не сейчас, Мне надо еще немного подучиться.

Эти беседы были полны взаимной любви, и все же никто не узнавал в Нимае Верховного Господа. Он очаровывал каждого, похищая сердца. И не было никого, кто не жаждал бы новой встречи с Ним. Жители Навадвипы были счастливы увидеть Шри Гаурасундару на улице и поклоном выразить Ему почтение. В Своей красоте Нимай был неотразим. Побеседовав с Ним, все уходили очарованные и опутанные веревками любви. И хотя Он выглядел хвастуном, блистая образованием, даже мусульмане всем сердцем любили Его. И это естественно, потому что Господь — всепривлекающий.

Верховный Господь всех духовных планет обучал огромное число учеников. Без малейшей усталости Он готов был спорить на любую тему, продолжая Свои школьные игры. Какая бы удачливая душа ни столкнулась с Гаурасундарой, все чувствовали, что это общение оживляет их. Господь Вишвамбхара свободно владел всеми науками и продолжал Свои ученые игры, принося наслаждение каждому.

* * *

Однажды Нимай сказался больным — похоже, у Него случилось какое-то расстройство. Но на самом деле Он воспользовался болезнью как предлогом, чтобы насладиться великой любовью к Богу. Неожиданно Он стал заговариваться, из Его уст полился поток мистических неразборчивых слов. Не владея Собой, Он упал и стал кататься по земле, разбивая кругом всю посуду. Он кричал, словно гром, и, словно борец на арене, раскидывал всех, кто пытался к Нему подойти. В какой-то момент Он вдруг замер и потерял сознание. Все, кто видел это, страшно испугались. Новость о болезни Нимая разнеслась по всей Надии — люди говорили, что мальчик обезумел от нарушения воздушных потоков в теле. Друзья поспешили в дом Шачиматы помочь Нимаю. Буддхиманта Кхан, Мукунда Санджай принесли с собой целебные масла и стали втирать Ему в голову, чтобы привести в чувство. Никто не догадывался, что Нимай прикинулся больным, наслаждаясь нектаром любви к Кришне, и поэтому все их попытки оставались безуспешными. Нимай весь дрожал, не видя никого, озирался вокруг и ревел, пугая людей:

—Я Господь Вселенной! Я поддерживаю все, Мое имя — Вишвамбхара! Я тот же Кришна, Верховная Личность Бога, владыка всех духовных планет, но никто не знает Меня!

—Должно быть, какой-то демон вселился в Него, — говорили соседи.

—Может, это работа ведьм?

—Он беспрестанно бредит! Должно быть, у Него полностью нарушилась циркуляция воздуха в теле!

Так люди высказывали разные мнения, но никто не догадывался об истине, потому что завеса иллюзии лишала их истинного видения. Они пытались вылечить Нимая, продолжая лить масло Ему на голову и на все тело. Он истекал маслом и смеялся, словно подтверждая догадку о нарушении воздушных потоков, что приводит, по свидетельству Аюр-Веды, к потере рассудка. Наконец Нимай решил, что довольно, и пришел в Себя. Друзья и родные с облегчением вздохнули и стали радостно петь имена Господа Хари. Радость их была столь велика, что они одаривали друг друга подарками, иной раз даже не замечая, кому преподносят свой дар. Все благословляли Господа долгой жизнью. Кто может постичь трансцендентные деяния Господа Вайкунтхи, если Он Сам не раскроет их?

Вайшнавы, привыкшие давать Нимаю добрые советы, тут же говорили:

—Дорогой Нимай, пожалуйста, поклоняйся лотосным стопам Господа Кришны. Жизнь коротка, тело временно. Нам ли учить Тебя? Ты же самый ученый человек на свете!

Господь улыбался в молчаливом согласии. Он выразил преданным почтение и покинул их, чтобы продолжить занятия со Своими учениками в доме благочестивого Мукунды Санджаи. Его волосы слиплись и сладко пахли маслами, которыми Его лечили. Господь Гаурасундара сел в кругу Своих учеников и начал урок. Он казался бриллиантом в оправе из драгоценных камней, но и это будет неточным сравнением. Так Господь Нараяна пребывает в Бадарикашраме, окруженный своими великими преданными — Санакой и другими. Нет сомнений, что Шачинандана — тот же Самый Господь Нараяна, Верховная Личность. Он разворачивает Свои школьные игры, окруженный учениками и преданными.

Через несколько часов занятий Гаурасундара прервал урок и вместе с учениками пошел к Ганге совершить полуденное омовение. Потом Он направился домой, исполнить ежедневное поклонение Господу Вишну. Он предложил воду деревцу туласи, обошел вокруг нее несколько раз, а потом сел немного поесть, повторив имя Господа Хари. Лакшмидеви служила Своему божественному мужу, а мать Шачи, любуясь красотой сына, наблюдала, как Он ест. Пообедав, Господь пожевал листья бетеля и лег отдохнуть, а Лакшми присела в ногах, чтобы растирать Его лотосные стопы. После короткого сна Он поднялся и, захватив Свои книги, снова ушел из дома. Гаурасундаре доставляло огромное удовольствие повстречаться с кем-нибудь на улице и поговорить. Никто не знал, что это Сам Верховный Господь, но все уважали Его. Верховная Личность Господа Шри Шачинандана шел наугад по городу, и каждый мог увидеть Его, недоступного даже полубогам.

Нимай зашел к ткачу. Хозяин с почтением принял гостя.

—Дай мне кусок красивой ткани, — сказал Господь, и ткач тут же вынес ему самый хороший отрез.

—Сколько ты хочешь за него?

—Дай, сколько можешь, — ответил ткач.

Нимай оценивающе посмотрел ткань и сказал:

—У Меня нет с Собой денег.

—О почтенный брахман, — уверил Его ткач, — вы можете заплатить через десять или даже пятнадцать дней. Возьмите эту ткань и носите ее, если она вам нравится.

Верховный Господь милостиво посмотрел на ткача и, захватив отрез, вышел на улицу.

В доме молочника Нимай вел Себя, как настоящий брахман.

—Принеси Мне немного молока и йогурта, сегодня Я приму от тебя милостыню.

Нимай стоял перед молочником, словно Купидон, блистая красотой. Хозяин поспешно пригласил Его в дом и усадил на почетное место. Шутя, молочник ласково называл Нимая «дядей».

—Входи, дядя. Благослови мой дом и поешь немного риса, — говорил он, подхватив Нимая под руку. — Нет, нет, зайди ко мне, поешь риса. Ты что, не помнишь, как раньше ел у меня в доме? — продолжал он шутить.

В действительности Нимай никогда не приходил к нему, не считая встреч с этим молочником в играх Господа Кришны пять тысяч лет назад. Молочник сам не понимал всей глубины своей шутки, но и Нимай не обнаруживал ее. Он наслаждался Своей тайной. Веселый хозяин принес молока, топленое масло, йогурт, сметану и разложил все перед Господом. Довольный, Гауранга попробовал подношения, а потом благословил молочника и простился с ним.

Нимай заглянул и к торговцу благовониями и ароматными маслами, который жил неподалеку. Увидя на пороге святого брахмана, хозяин с великим почтением стал возносить молитвы Его лотосным стопам.

—Дорогой брат, принеси Мне хорошего масла, — попросил Нимай.

И торговец тут же скрылся в глубине дома и через минуту вынес все лучшее, что у него было.

—Сколько стоит?

—Ты все знаешь, — ответил торговец. — Разве я могу взять с Тебя деньги? Возьми вот эти ароматные масла на несколько дней и испробуй их. Если они Тебе подойдут, то дашь Мне за них, сколько сможешь и когда сможешь.

Он сам натер Нимая благоуханным маслом, испытывая неописуемое удовольствие от своего служения. Разве мог он не почувствовать радости, служа прекрасному Господу, привлекающему сердца всех живых существ? Нимай благословил торговца и направился в дом цветочника.

Цветочник был как громом поражен, увидев перед собою столь красивого юношу. Он почтительно поклонился Господу и с любовью в глазах предложил Ему сесть:

—Мне бы хотелось самую красивую гирлянду, но у Меня нет денег! — с улыбкой сказал Нимай.

Видя на теле гостя божественные знаки, цветочник ответил:

—Ты можешь ничего не давать, — и вынес Ему прекрасную гирлянду, и сам одел Господу на шею. Господь был так доволен, что одарил цветочника очаровательной улыбкой и благословениями.

Потом Он направился в дом торговца бетелем, и здесь Его нашли ученики. Хозяин увидел перед собой самого Купидона, который гостем стоял у него на пороге. Прикоснувшись к лотосным стопам, он предложил Господу сесть.

—Великая удача, что Ты посетил мое скромное жилище! — сказал он, подавая листья бетеля.

—Почему ты даешь Мне бесплатно? — спросил Господь, сладко улыбаясь.

—Так велит мне сердце.

Гауранга был очень доволен чистой любовью этого простого человека и стал с удовольствием жевать поданный бетель. Торговец завернул в пакет оставшиеся листья, добавил туда камфару и других ароматных пряностей и протянул сверток Гауранге. В ответ он обрел беспричинную милость Господа.

Нимай продолжал посещать жителей Навадвипы, и эти игры напоминали встречи Господа Кришны с Его преданными в Матхуре. Так Нимай зашел в дом торговца раковинами. Хозяин почтительно встретил Его, низко поклонившись лотосным стопам.

—О брат, пожалуйста, принеси Мне красивую раковину, — попросил Нимай.

И торговец вынес Ему самую красивую раковину и снова почтительно поклонился. Гауранга спросил:

—Но как же Я возьму ее, если у Меня нет с Собой денег?

—О почтенный брахман, пожалуйста, забери эту раковину с Собой! Ты можешь заплатить позже, а если и вовсе не заплатишь, не страшно.

Довольный, Господь благословил и его.

Жители Навадвипы были очень удачливы, потому что Господь Гауранга одаривал их Своей милостью. Удача их настолько велика, что и по сей день лотосные стопы Шри Гаурачандры и Шри Нитьянанды остаются их единственным прибежищем.

Во всем независимая Верховная Личность Господа Шри Гаурачандра появился в доме астролога. Видя перед собой божественного мальчика, светящегося духовным сиянием, хозяин смиренно поклонился Ему и предложил сесть.

—Я слышал, ты хороший астролог, — сказал Нимай. — Скажи Мне, кем Я был в прошлом рождении?

Астролог стал повторять свои мантры и погрузился в медитацию. И он увидел перед собой Господа Кришну с четырьмя руками, Его тело было цвета грозового облака. Господь держал раковину, диск, булаву и цветок лотоса. Астролог видел Господа, купающегося в божественном сиянии камня Каустубха, который Он носил на шее, а грудь Его была отмечена знаком Шриватса. Потом удачливый астролог увидел тюрьму во дворце Камсы, где Васудева и мать Деваки среди глубокой ночи молились новорожденному младенцу. Шри Васудева взял ребенка на руки и понес в Гокулу, чтобы спасти от верной гибели.

Продолжая медитировать, астролог увидел Господа чудесным маленьким мальчиком. Он был голенький, и только драгоценные колокольчики на поясе сладко позванивали при каждом движении. Его пухлые ручки были вымазаны взбитым маслом, которое Он с наслаждением слизывал с пальчиков. Наконец он увидел на Шри Чайтанье божественные знаки Гопала — Верховного Господа, которому он поклонялся каждый день. Через мгновенье перед ним уже стоял Шьямасундара-Кришна, играя на Своей флейте. Его окружали гопи с разными музыкальными инструментами в руках. Потрясенный астролог открыл глаза. Вновь и вновь он жаждал созерцать прекрасный и незабвенный облик Господа. Читая вслух молитвы, он стал поклоняться Господу Шри Гопалу: «О Гопал, пожалуйста, яви мне изначальную сущность этого юного брахмана». Астролог снова ушел в медитацию и увидел Господа Рамачандру, чье тело цветом подобно свежей траве дурба. Он сидел на царском троне с луком в руках. Потом он увидел Господа Вараху, огромного вепря, который победно держал на Своих клыках Землю, поднятую с глубин океана. Он увидел Господа Нрисимхадева — внушающего ужас человекольва, который явился на Земле, чтобы защитить Своих чистых преданных. Сразу после этого на жертвенной арене царя Бали Махараджа появился карлик-брахман Вамана, а потом эту картину сменил Господь Матсья — огромная рыба, спасшая Веды от разрушительных вод потопа.

В своей медитации благочестивый астролог увидел Господа Балараму, потом — Джаганнатху, Баладеву и Субхадру. Его удачливому взору явились все воплощения Господа, и все же он не понял глубокого смысла этого божественного откровения, потому что его ослепила завеса иллюзии Господа.

Астролог подумал, что это мистификация: «Наверное, брахман очень опытен в чтении мантр, обращенных к различным воплощениям Кришны. Возможно, Он полубог в облике брахмана, который пришел сейчас позабавиться и проверить меня. Без сомнения, от Него исходит необычное сияние. Может быть, Он тоже астролог и ясновидец и пришел обесчестить меня?». Но тут Господь прервал его размышления:

—Что же ты? Ответишь ты Мне, наконец, или нет? Расскажи все подробно.

—Пожалуйста, сейчас возвращайся домой, — смущенно ответил астролог, — и приходи в обед. Когда я прочитаю свои мантры, я обо всем расскажу тебе.

Улыбнувшись замешательству астролога, Господь Гауранга покинул его дом и больше не вернулся. Он направился к Своему дорогому другу Кхолавече Шридхаре.

Господь очень любил Шридхару и всегда находил повод зайти к нему. Он охотно помогал Шридхаре ухаживать за его банановым садом, или покупал что-нибудь у него в лавке, или выращивал тыкву на глиняной крыше домика Шридхары.

Нимай и Шридхара вели сокровенные беседы и шутили. Так они ежедневно проводили по нескольку счастливых часов. Увидя Нимая, Шридхара кланялся Ему и усаживал. Спокойная кротость Шридхары была явной противоположностью беспокойному характеру Нимая.

—Шридхара, ты всегда повторяешь имя Господа Хари, почему же ты страдаешь? Ты служишь мужу и хозяину Шри Лакшмидеви, богини удачи, почему тогда тебе всегда нечего есть и носить?

—Мне ничего не надо, — отвечал Шридхара. — Как видишь, у меня есть одежда. Конечно, она не очень красивая и не совсем в порядке, но мое тело прикрыто.

—Но, Шридхара, — возражал Господь, — она вся дырявая. Я знаю, что у тебя нет ни соломы на крыше, ни риса в доме. Посмотри вокруг! Все соседи поклоняются богине Чанди (матери Дурге), и она избавляет их от всех врагов, никто не голодает, есть кров над головой и одежда.

—Ты прав, — отвечал Шридхара, — и тем не менее все живут одинаково. Царь живет в своем дворце, окруженный богатством и яствами, а птица живет под открытым небом или в гнезде на дереве и каждый день собирает крохи пищи, но имеют дом и едят и тот, и другой. Богом устроено так, что и бедный, и богатый ведут себя почти одинаково, пытаясь удовлетворить свои желания. Что же касается меня, мне нравится, как я живу.

—Я уверен, Шридхара, у тебя где-то спрятаны огромные богатства, и тайно ты наслаждаешься изысканными блюдами. Я скоро всем расскажу об этом, и тогда посмотрим, как тебе удастся обманывать людей!

—Зайди ко мне в дом, о ученый брахман, и посмотри Сам. О чем тут спорить!

—Я не дам тебе так легко отделаться от Меня сегодня, — ответил Нимай. — Признайся, чем ты собираешься Меня угостить?

—Я живу продажей тарелок и чашек из банановых листьев, — ответил Шридхара. — Чем я могу угостить Тебя с такого дохода, о почтенный брахман?

—Я не собираюсь прикасаться к твоим скрытым богатствам, Я сделаю это позже. Но если ты дашь Мне сейчас банановых корней и стеблей и не возьмешь за это денег, Я не буду с тобой спорить.

Шридхара подумал про себя: «Какой удивительный брахман! Чего доброго, Он может и побить меня. Но даже если и так, что я могу сделать? В действительности я не могу позволить себе давать Ему каждый день все, чего бы Он ни попросил. Но я вижу Его божественный облик, и этого вполне достаточно. Нимай — необычная личность, и поэтому, если Он заберет у меня все силой или хитростью — не жалко. Думаю, это великая удача, и назло моей бедности, я всегда буду давать Ему, чего бы Он ни пожелал».

Придя к такому заключению, Шридхара ответил:

—Дорогой брахман, Ты можешь мне ничего не платить. Я дам Тебе все, что Ты захочешь, с открытым и счастливым сердцем. Забирай Свои бананы и другие овощи, забирай все мои чашки и, пожалуйста, не спорь больше со мной.

—Мы пришли к замечательному согласию, — сказал Нимай, — давай больше не будем ссориться. Но только, пожалуйста, постарайся дать Мне хороших бананов, стеблей и редиса.

Каждый день Господь ел из посуды Шридхары, наслаждаясь его бананами, стеблями и редисом. Ему очень нравилось, как готовил Шридхара. А когда у Шридхары на крыше дома поспела тыква, Господь Сам готовил особые блюда с молоком и горячими специями.

Однажды Господь спросил:

—Шридхара, что ты обо Мне думаешь? Скажи, и Я сразу оставлю тебя в покое.

—Ты брахман, частица Верховного Господа Вишну, — ответил Шридхара.

—Нет, ты не знаешь. На самом деле Я из рода пастухов. Ты видишь Меня юным мальчиком-брахманом, а Я считаю Себя простым пастухом.

Шридхара смущенно улыбнулся в ответ. Он не узнал в Нимае своего возлюбленного Господа и хозяина, который слегка приоткрыл и тут же задернул перед ним завесу иллюзии.

—Шридхара, Я хочу открыть тебе сокровенную духовную тайну. Ты видишь реку Гангу? Я — ее источник.

—О Нимай Пандит! Как Ты не боишься так непочтительно говорить о Ганге? — расстроено воскликнул Шридхара, — Обычно с возрастом люди становятся серьезней, но Ты кажешься вдвойне легкомысленным!

Побыв еще немного со Шридхарой, Нимай Пандит вернулся домой.

* * *

Когда на темнеющем небе всходила полная луна, в душе Господа Нимая пробуждались удивительные духовные чувства. Он вспоминал луноликий Вриндаван. Флейта в Его руках источала мелодии необыкновенной красоты, которые слышала только Шачимата. Эта флейта, чарующая все творение, уносила сознание матери Шачи на крыльях духовного блаженства. Через некоторое время она приходила в себя и снова слышала дивную мелодию. Ей казалось, пленительные звуки флейты доносятся из комнаты Гаурасундары, и она вышла из своей комнаты и направилась в алтарную, где увидела Нимая. Музыка оборвалась, и на груди сына она увидела полную луну, взошедшую среди бездонного темного неба. Изумленная Шачимата в беспокойстве стала озираться вокруг. Немного постояв, она вернулась к себе, чтобы подумать обо всем, что услышавла и увидела сейчас. Но как ни старалась, она так и не смогла собраться с мыслями и придти к какому-то заключению.

Шачимате повезло, потому что она видела беспредельные чудеса Нимая. По ночам она слышала пение, танцы и игру на инструментах, словно это был разгар большого праздника. Иногда она замечала, что дом, двери, стены и окна сияют, а в доме бесшумно двигаются божественно красивые женщины с лотосами в руках. Ей случалось увидеть сияющих полубогов, которые появлялись на мгновенье и исчезали.

Конечно, все это не было фантазией. Шачимата воплощала в себе преданное служение Господу Кришне, и все Веды прославляют ее. Одним взглядом она может очистить любого и открыть в его сердце трансцендентное видение.

Шри Гаурасундара, Верховный Господь, Сам Кришна, никем не узнанный жил в Навадвипе, наслаждаясь Своими божественными играми. Иногда Он раскрывал Себя, но никто из Его вечных спутников не узнавал в Нем Бога. В Своих школьных играх Господь казался заносчивым и гордым, и даже в этом Ему не было равных. Когда бы Верховный Господь ни совершал Свои игры, Его деяния не сравнимы с поступками людей. Если Он охвачен рыцарскими чувствами, Ему нет равных в мастерском владении оружием. Если Он разворачивает любовные игры, Он чарует сердца миллионов прекрасных женщин. Если Он наслаждается богатством, Его богатство и великолепие бесподобны. И теперь в Его играх эрудированного ученого Ему не было равных в самонадеянности, так же как не будет Господу равных в преданности, отрешенности, когда Он примет санньясу. Кто может сравниться с Ним во всех трех мирах? Вершиной всех Его игр во всех воплощениях остается добровольное поражение, которое Он принимает от Своих возлюбленных чистых преданных.

* * *

Когда бы Нимай ни показался на тесных уютных улочках Надии, один или с друзьями, Он поражал воображение. Его одежда, походка и манеры казались царственными. Он носил золотистое желтое дхоти, как у Кришны, лицо сияло, словно миллионы взошедших лун, а губы были розовыми и мягкими. Люди в изумлении останавливались и говорили: «Это Сам Купидон!» Его открытый красивый лоб украшала тилака, иногда в руках Он держал книги, а взгляд лотосных глаз освобождал от всех грехов. У Нимая был неугомонный характер. Он шел по улице, о чем-то вслух рассуждая и при этом беззаботно размахивая руками. Как-то раз случилось Шривасу Пандиту идти той же дорогой. Увидя Господа, он почувствовал величайшее счастье, и Гауранга почтительно поприветствовал его. Шривас великодушно благословил Господа: «Пусть жизнь Твоя будет долгой!» — а затем с улыбкой спросил:

—Откуда Ты, мое олицетворенное тщеславие? В каких бесполезных занятиях растрачиваешь Ты Свое время вместо того, чтобы поклоняться Верховному Господу Кришне! И зачем Ты дни и ночи проводишь, обучая людей? Почему Ты не позволяешь им получить истинное духовное образование? Почему не рассказываешь о Господе Кришне и преданном служении? Какой смысл в накоплении знаний, если это не приводит к преданному служению? С сегодняшнего дня не трать без пользы ни мгновенья. Ты так умен и образован! Посвяти Себя поклонению Господу Кришне!

—О почтенный Пандит, — отвечал Нимай, — Я уверен, что только по твоей милости обрету преданное служение Кришне.

Раскланявшись со Шривасом, Господь пошел на берег Ганги. Невозможно описать Его красоту, когда Он сидел в тесном кругу Своих учеников. Может быть, Он был похож на луну в убранстве сияющих звезд? Но нет, это будет неточное сравнение, потому что луна не без изъяна. Ее слава прибывает и убывает, тогда как живая красота Господа вечна. Сравнение Нимая с Брихаспати тоже недостаточно, потому что Брихаспати — духовный учитель одних лишь полубогов, тогда как Господь Гаурасундара — Верховный покровитель и прибежище всего живого. Сравнить Его с Купидоном тоже нельзя, потому что воспоминания о Купидоне порождают материальные желания и, в конце концов, печаль в сердце, а память о Господе приносит очищение и свободу от материальных привязанностей и дарует вечность, знание и блаженство.

Все сравнения покажутся скупыми, кроме одного, которое сразу примет сердце. На берегу Ямуны, в кругу друзей-пастушков сидит Нандакумар Кришна. Этот же Кришна со Своими мальчиками пастушками сидит сейчас на берегу реки Ганги. Кто видел красоту Господа в эти мгновенья, чувствовал необъяснимый восторг. Всех поражало чистое сияние, исходившее от Него:

—Обычное живое существо не может так светиться.

—Должно быть, этот брахман — отчасти воплощение Господа Вишну.

—Он пришел исполнить предсказание, что брахман станет царем Бенгалии. Я видел, что Его тело отмечено царскими знаками.

Люди продолжали обмениваться мнениями — кто на что был способен. А Нимай, путеводная звезда всей Навадвипы, сидел среди Своих учеников и разоблачал ученых Надии. Он парировал любые мнения по любому вопросу, а потом силой Своего могучего разума снова доказывал истинность аргументов, которые только что разбил.

—Я признаю ученым того, кто осмелится придти и возразить Мне. Кто достаточно разумен для этого?

Так хвастался Верховный Господь, разбивая в прах ложные амбиции ученых Навадвипы.

У Нимая было множество учеников. Люди шли ото всюду и просто отдавали себя Господу. Каждый день множество юных брахманов молились лотосным стопам Господа Нимая: «О великий ученый, я мечтаю учиться у Тебя. Пожалуйста, будь милостив, научи меня чему-нибудь». Господь улыбался и принимал всех. И день ото дня слава Его росла.

Самый драгоценный камень планет Вайкунтхи сидел на берегу Ганги, являя Свои удивительные и полные блаженства игры. Благочестивые люди видели Господа, Его духовную силу чувствовала вся Навадвипа. Неизмерима удача и блаженство тех, кто видел Нимая. Этим виденьем они обретали освобождение, потому что их сердец коснулось блаженное бытие Верховного Господа.

* * *

Стоял прекрасный теплый вечер, когда Нимай и Его друзья пришли поклониться реке Ганге. На обоих ее берегах было множество брахманов и святых, возносящих молитвы Гангадеви. Женщины несли с реки кувшины с водой. Множество пандитов знаменитых фамилий восхищались чистотой и великолепием Ганги. Молодые и старые — все поклонялись Ганге, предлагая фрукты, цветы и сандаловую пасту.

Не в силах удерживать более свою любовь к Вишвамбхаре, Ганга вдруг ускорила течение и вышла из берегов, чтобы мягко коснуться стоп Господа. Люди удивлялись, почему Ганга сегодня особенно прекрасна?! Обычно спокойная и гладкая, почему же сегодня она так бурлит и вздымает волны? На небе не было ни единого грозового облачка, и все же святая река затопила свои берега!

На берегу оказался один брахман, который был исключительно предан матери Ганге. Милостью Гангадеви сердце его очистилось, так что он мог видеть прошлое, настоящее и будущее. Видя Гангу в водовороте экстаза, он взволновался и удивился, что с нею происходит? Неподалеку стоял Вишвамбхара, с любовью глядя на Гангу. По телу Его пробегали мурашки, оно изменилось в размере, розоватые в уголках глаза наполнились слезами сострадания. Неожиданно брахман понял, что Нимай был Верховной Личностью Бога.

Он видел, что Вишвамбхара охвачен любовью к Гангадеви. Угадывая сокровенное желание ее сердца, Господь шагнул вперед и коснулся воды, но Ганге хотелось большего, и она плеснула волной на лотосные стопы Господа. В величайшем экстазе Гауранга воскликнул: «Хари бол! Хари бол!» — а потом с жадностью испил воды Своей любимицы. Гауранга с любовью хранил Гангадеви в сердце, а она разлилась на сотни ручейков, словно истекала слезами любви, продолжая нести свои чистые воды к океану. Она коснулась каждого волоса на теле Гауранги, хотя людям казалось, это капельки пота. Так океан любви переливался через край.

Повсюду только и было слышно блаженное «Хари! Хари!», Надия изумлялась этим божественным играм. На мгновенье все вдруг стали осознавать, что Нимай был Верховной Личностью Бога. Брахман, преданный Ганги, припал к стопам Нимая и, плача, сказал:

—Наконец, спустя много лет, Ганга проявила милость ко мне! Она позволила мне осознать истину о Махапрабху, Верховном Господе, недостижимом даже для великих йогов и мудрецов!

В великой любви брахман плакал и катался по земле. Господь Гауранга милостиво посмотрел на него, а потом покинул берега Ганги, ничего не ответив. А брахман стал объяснять всем, что произошло, почему Ганга сегодня вышла из берегов:

—Когда-то давно Господь Шива пел славу Господу Кришне. Нарада Муни и Ганеша подыгрывали ему на вине и мриданге. Во власти духовных чувств, оба с головы до пят покрылись мурашками. Их искусная игра на инструментах и мелодичное пение пронзали оболочки Вселенной, и Господь, привлеченный этими звуками, предстал перед ними.

—О Махеша, — сказал Господь, не пой Мне славу! Ты не понимаешь, к чему это приводит! От твоей музыки и танца Я таю!

—Позволь же мне увидеть мистическую силу моего пения! — улыбаясь, ответил Господь Шива.

И он стал петь с еще большей силой, его голос заполнил всю Вселенную, и вдруг тело Господа стало плавиться. Видя это, Махеша испугался. Его голос оборвался, и в то же мгновенье Господь обрел прежний облик. Вода, которая изошла из тающего тела Господа, была жидким Брахманом и была полна сострадания. Все говорили, что эта вода — олицетворение Джанарданы-Кришны, что она святая. Господь Брахма всегда бережно хранит эту драгоценную воду, редчайшую жемчужину материального мира, в своей камандалу.

Из любви к Своему преданному Бали Махараджу Господь снова проявил Себя. Он предстал перед царем Бали как Ваманадев, карлик-брахман, и попросил три шага земли. Первым шагом Вамана покрыл всю Землю, Его второй шаг пересек Вселенную, и Свой последний шаг Он сделал на голову Бали. Только послушайте о безграничной славе Ваманадева, который Своей милостью благословил все три мира! Вода, полившаяся из пальца лотосной стопы Господа, затопила Вселенную. Это была Ганга. Господь Брахма с любовью поклоняется стопам Господа. Он почитает Гангу, окропляя ее святыми водами свою голову. Люди называют Гангу трипада самбхава, зная, что она берет начало из лотосной стопы Господа Ваманадева.

Теперь тот же Господь явился перед нами как Махапрабху Вишвамбхара. Давайте насладимся Его даршаном. Увидя сегодня Махапрабху, Ганга вспомнила Его вечные игры и, охваченная любовью, вышла из берегов. Вишвамбхара с любовью и пристально смотрел на нее. Гангадеви, чувствуя, что тело Господа слаще нектара, мягкой волной ласкала Его лотосные стопы. Гангадеви рассказала мне о своих чувствах, и так я узнал об этой удивительной игре Господа.

Все были счастливы услышавть такую прекрасную историю и прославить Господа Гаурангу. Однако на мгновенье приоткрывшаяся завеса божественной иллюзии снова сокрыла от людей истину о Нем. Нимай никому не раскрывал Себя, продолжая Свои школьные игры. Верховного Господа можно познать лишь по Его беспричинной милости, и нет иного пути.